Игристое с аргентинским характером: интервью с Густаво Санчесом, старшим виноделом Chandon

Что мы знаем об аргентинских винах? Красные из мальбека и белые из торонтеса, тихие. Есть ли в Аргентине игристое? Есть! Очень хорошее игристое. Делают его как по классической технологии, так и методом шарма. Первым на аргентинском рынке игристым премиум-класса является Chandon.

Chandon Argentina стало первым винодельческим хозяйством, принадлежащим компании Moёt & Chandon на другом континенте (в 1971 г. после слияния с Hennessy сменила название на Moёt & Hennessy, а в 1987 г. — с Luis Vuitton, став группой LVMH (Luis-Vuitton-Moёt-Hennessy — прим. ред.).

Теплым сентябрьским днем мне удалось поговорить со старшим виноделом Дома игристых вин Chandon Argentina Густаво Санчесом.

— Как вы думаете, почему для производства игристых вин в 1959 году была выбрана Аргентина, в частности, долина Мендоса?

В 1959 году первым, кто отправился в Аргенину в поисках новых подходящих терруаров, был Рено Пуарье по просьбе президента компании Moёt & Chandon Роберта Жана де Воге.

После посещения разных частей света, решили приобрести участки в долине Мендоса, поскольку именно они обладали необходимыми характеристиками для производства игристых вин. Во-первых, это пустынный климат с большим количеством солнца, что позволяет винограду хорошо созревать. Во-вторых, наличие богатой истории виноделия в Аргентине, начавшейся в 1551 году.

В то время производство игристых вин было незначительным, но со временем Chandon стали ключевым игроком, увеличившим процент производимых игристых вин.

На сегодняшний день Аргентина находится на 5-ом месте в мире по производству вина и на 7-ом по потреблению.

— Все-таки Аргентина — это страна тихих вин, в основном красных, в частности, главным аргентинским сортом винограда является мальбек. Не боялись ли основатели Chandon, планируя производство игристых вин, что спроса на их вина внутри страны не будет?

Я считаю, что Роберт Жан де Воге был пионером. В то время, как многие виноделы Шампани крутили у виска и обвиняли его в раскрытии секретов производства игристого и вывозе их за пределы Франции, он не только не побоялся начать производство игристого там, где его особо и не делали, но также и предвидел будущее этого напитка в Аргентине.

Изначально винодельческое хозяйство было очень маленьким, и производилась только одна категория игристого — брют. Затем постепенно производство вина увеличилось. Переломным стал 1990 год. В то время условия для инвестирования были идеальными, 1 доллар равнялся 1 песо. Началось активное развитие винодельни: закупили новые емкости из нержавеющей стали, импортировали из Франции саженцы пино нуара и шардоне, стали использовать капельное орошение, что дало возможность задействовать даже участки, ранее непригодные для виноградарства.

Важно отметить, что сейчас в Аргентине потребление игристых вин составляет 1,5 бутылки на человека в год, как и во Франции.

— Аргентинское классическое игристое — какое оно?

Ну, говорить об эталоне классического игристого в Аргентине не совсем корректно. Мы пока в процессе создания нашего лучшего вина. Изначально в Мендосе не росли такие типичные для Шампани сорта, как шардоне и пино нуар. Здесь выращивали семильон, рислинг, шенен блан, уни блан и многие другие. И лишь в 1990-х мы приняли решение делать вино только из шардоне и пино нуара. В отличии от Шампани мы не скованы жесткими правилами при производстве игристого.

При этом другие аргентинские производители игристого продолжают работать с местными сортами. Нет единого стиля аргентинского игристого, а значит и невозможно ответить на этот вопрос.

— Поскольку Bodegas Chandon является дочерней компанией Moёt & Chandon, то пробуя ваши игристые вина и шампанское Moёt & Chandon, сможет ли человек почувствовать стиль французского шампанского дома?

Bodegas Chandon принадлежит группе LVMH, а значит мы гарантируем постоянство высокого качества наших вин. Наша задача — добиться наилучшего выражения нашего терруара. Мы не сможем сделать копию шампанского Moёt & Chandon, да и не стремимся к этому. Но есть общие черты, присущие нашим винам. Шардоне придает винам свежесть, округлость, цитрусовые ароматы, а пино нуар отвечает за структуру. Общие у нас не только сорта винограда, но и дрожжи, а также искусство и опыт ассамбляжа, которыми с нами делится Moёt & Chandon. Но при этом есть вещи, на которые трудно повлиять. Традиционно в винах Шампани кислотность выше, чем в аргентинских винах. Можно сказать, что наши вина легче и проще пьются. Зато у нас гораздо больше солнечных дней, чем в Шампани, а значит у нашего винограда есть все шансы лучше вызревать.

— Густаво, вы с такой теплотой и страстью говорите о сортах винограда, об особенностях аргентинского виноделия. Вы же потомственный винодел?

Как вам сказать? Мой дед был врачом, а вот у его отца была винодельня. Деду помимо лечения людей приходилось еще и вином заниматься. Так что виноделие было у него в крови. Все свое детство я провел на винограднике, ел виноград килограммами. Я никогда не забуду запах на винодельне, очень специфический, фруктовый.

В истории нашей страны с тех пор случилось несколько экономических кризисов. Во время одного из них умер мой дед, а винный бизнес в стране дышал на ладан. Никто из членов семьи не рискнул продолжать заниматься виноделием, и хозяйство пришлось продать.

— Вы уже в детстве понимали, что хотите стать виноделом? Вообще о чем вы в детстве мечтали?

Да ладно, в детстве я вообще не представлял чем конкретно хотел бы заниматься. У меня было столько увлечений! Сейчас расскажу одну забавную историю. Моя мать психолог, специализирующаяся на профориентации. Как же она была разочарована, поняв, что не может определить мои таланты/способности. Мне нравилась экономика, география, изучение климата, ботаника, агрономия. В итоге все, что меня интересовало тогда, удалось совместить в работе на винодельне. А по образованию я инженер-агроном, магистр энологии и виноградарства.

Могу точно сказать, что занимаюсь любимым делом, делаю то, что считаю нужным, у меня есть свобода в действиях и в принятии решений. У меня есть цель, к которой я стремлюсь.

— Насколько сложно не вмешиваться во все процессы производства вина: от обрезки лозы до винификации? Или вы предпочитаете участвовать во всем?

Да, именно так. Я вездесущ. Это абсолютное счастье и часть моей работы — контроль над всеми процессами.  Как раз за неделю до моего приезда в Москву у нас было совещание команды, где мы обсуждали идеи относительно нового урожая. Ну как это можно не любить?

— С 2001 года, когда вы пришли в команду Chandon в качестве специалиста отдела развития и исследований, вы проделали огромный путь до главного винодела. Это несомненно говорит об огромном трудолюбии, упорстве и страсти к тому, что вы делаете. Хотелось бы вам когда-нибудь иметь свои виноградники?

Да, однажды это обязательно случится. Не сейчас, в будущем. В данный момент экономическая ситуация в стране не способствует началу собственных проектов, да и время еще не пришло.

— Вы активно участвовали в процессе создания игристых и тихих вин как во Франции, так и в Испании, Калифорнии, но вернулись в Мендосу. Почему?

Прежде всего, я люблю Мендосу, здесь мои корни. У меня есть свобода действий, как я уже говорил, я не скован такими жесткими правилами, как во Франции, я хорошо знаю и чувствую эту землю, могу свободно экспериментировать с сортами. Например, для создания одного из наших игристых вин мне нравится использовать поздний сбор винограда для придания дополнительной сладости. Это была полностью моя идея, которую мы реализовали. Здесь, в Мендосе, я могу художником, творцом. В этом основная причина моего возвращения.

— Вы сами любите игристые вина?

Я вообще люблю вино. Сложно сказать, какое именно вино произвело на меня наиболее яркое впечатление. Их было много. Мне нравится открывать для себя абсолютно незнакомые ранее сорта — это так интересно! Но не менее интересно и знакомиться с разными гранями таких флагманских для Аргентины сортов, как мальбек или торонтес.

Конечно, когда я впервые попробовал шампанское Дом Периньон, я был шокирован.

— Хорошее начало.

Нет, не начало. Это было спустя много лет после первого знакомства с игристыми винами.

В самом начале было белое вино, разбавленное газировкой. Точнее наоборот. Мне было 13, у нас не было колы или спрайта, поэтому для придания вкуса в обычную газировку добавляли буквально несколько капель вина. Для моего поколения такой напиток и стал первым знакомством с вином.

— Bodegas Chandon в Аргентине было основано почти 70 лет назад, сохранились ли виноградники со старыми лозами и насколько активно вы задействуете их при производстве вин?

Не сохранились. Мы полностью выкорчевали старые виноградники в 90-х и посадили пино нуар и шардоне. Вина из имеющихся ранее сортов не шли ни в какое сравнение с винами из пино нуара и шардоне. Мы увидели их потенциал и решили полностью сменить состав выращиваемых сортов.

На сегодняшний день возраст самых старых лоз составляет 25-30 лет.

— Виноградники хозяйства расположены высоко, в некоторых местах высота над уровнем моря достигает 1500 метров. Как это отражается на лозах, винограде, а затем и вине?

Сбор урожая мы обычно начинаем в начале февраля на виноградниках на высоте около 1000 метров. Самые высокие участки находятся примерно в часе езды от винодельни, с них мы собираем урожай на 25 дней позже. Из этого винограда получается вино невероятно высокого качества.

— Какие миллезимы вызывают у вас особую гордость?

2015, 2016, 2017… (смеется) Погодные условия в долине Мендоса очень стабильны. У нас нет дождей, много солнца, это почти что пустыня. Поэтому отличительная черта наших вин — постоянство качества. Нельзя выделить какой-либо урожай особо.

— Bodegas Chandon в Мендосе стало первым хозяйством Moёt & Chandon за пределами Франции. Чувствуется с каким вдохновением и любовью были спроектированы сады во французском стиле, построена винодельня и здание для приема посетителей с видом на сад. В этих помещениях жил кто-нибудь из владельцев или они всегда были гостевыми?

Во всей этой красоте живу я. Летом во время сбора урожая я практически живу на винодельне.

Если говорить серьезно, то изначально здание было построено для приема посетителей винодельни. У нас на территории хозяйства есть ресторан, в меню которого подобраны блюда местной кухни, составляющие идеальную пару нашим игристым винам. Приезжайте и попробуйте все сами.